Тюремное реформирование в самом разгаре, но до его окончания осталось 7 лет. Какие задачи сейчас ставит общество перед уголовно-исполнительной системой? Повлияло ли на работу УФСИН появление общественного контроля?  С чем связаны волнения в местах отбывания наказания? На эти и другие вопросы журналиста газеты «Преступление и наказание» отвечал начальник Управления ФСИН России по Мурманской области Александр Юрьевич Кудрин.

 — Александр Юрьевич, изменилась ли с течением времени главная задача, стоящая перед пенитенциарной системой? Возможно, изменились какие-то приоритеты и т.п.

— Перед нашей системой всегда стояла и до сих пор стоит одна главная задача – исполнение решений суда во всем его объеме. Мы содержим, охраняем, лечим, кормим, обучаем, одеваем осужденных к отбыванию наказания в виде лишения свободы в исправительном учреждении. Мы даем осужденному, все, что ему необходимо.

Конечная же задача – чтобы осужденный вышел нормальным человеком, потому что общество ждет от него исправления, порядочности и осознания того, что нельзя совершать преступления. Это задача, которую поставило перед нами общество. К сожалению, это по определенным причинам не всегда получается. Иногда, выйдя из учреждения нашей системы, человек, не найдя работы, не найдя жилья, пойдет по пути наименьшего сопротивления, пойдет на преступление. Чаще всего мы не можем добиться исправления от человека, потому что он привык так жить с пеленок, так воспитало его общество и семья, и ему трудно жить по-иному.

Кроме того, всегда стоит задача обучать сотрудников и практически, и в учебных заведениях. Сейчас очень важно, приоритетно изменить менталитет сотрудников. Поднять на более высокий уровень профессионализм. Этому способствует и повышение заработной платы, и появление технических новинок. Так, например, если надзор, то введены в эксплуатацию современные методы видеонаблюдения; если охрана, то видеонаблюдение и сигнализация. Все в комплексе значительно облегчает работу, выводит ее на более качественный уровень, дисциплинирует осужденных и сотрудников.

Добавлю, что, не смотря на финансовые сложности, Мурманская область не отстает от других российских регионов в плане технического оснащения. Во многом нам, конечно,  помогают централизованные поставки. Я думаю, что если стремиться, то и мурманский УФСИН может стать примером для учреждений других регионов.  Мы уже рассказали СМИ о дистанционном надзоре на выводных объектах, о наработках по обыску с применение эндоскопов и т.п.

— В чем, на Ваш взгляд, самая главная сложность работы в УИС?

— В нашей работе самая большая сложность – это, конечно, взаимоотношения сотрудников и осужденных. Часто бывают недопонимания, которые возникают в вопросах режима содержания, который ограничивает свободу и поведение осужденных. Сидельцам всегда хочется, чтобы режим был легче, но, естественно, им стоит понимать, что выполнять требования правил внутреннего распорядка необходимо. Каждому сотруднику надо уметь находить «золотую середину», и научиться доносить осужденным свою позицию, чтобы в их отрядах был порядок. Во многом удачно справиться с поставленной задачей сотруднику помогает образование и опыт. Ведь не секрет, что для того, чтобы работать в учреждениях УИС, нужно быть и психологом, и юристом. Когда человек подкован, ему легче общаться, легче найти общий язык, легче не переступить грань во взаимоотношениях с осужденными, что карается законом...

— Какой, по-Вашему, должна быть идеальная тюрьма?

— По мне, конечно, это тот путь, по которому сейчас уже идет реформирование уголовно-исполнительной системы. Считаю, что за тяжкие и особо тяжкие преступления преступники должны содержаться в тюрьмах более строгого режима, но при хорошем поведении у них должна быть возможность облегчить себе режим. Так, человек совершил опасное преступление, наделал кому-то горя и был посажен в исправительное учреждение отбывать свой срок. Однако, если с течением времени своим поведением он доказал, что в его жизни это было ошибкой, то  ему должны предоставить право облегчить себе условия или освободился условно досрочно.

Вообще, вопрос об идеальной тюрьме — это трудный вопрос. Лишение свободы – это переломный момент для человека, свобода — это все, это — жизнь…

Мне также трудно сказать, идеальны ли тюрьмы в Европе. Например, достаточно ли строгое и справедливое наказание — 20 лет за убийство 80 человек? Это я про преступление, совершенное в Норвегии, террористом Андерсом Брейвиком в июле 2011 года.

В моем понимании, наверное, не может быть идеальных тюрем. А вообще, какую форму обретет законность в обществе, в такой форме система исполнения наказаний будет работать. По крайней мере, исходя из своего опыта, я могу сказать, что демократия в реформе УИС присутствует, ситуация по содержанию осужденных здорово меняется.

— Система стала более открытой, стало ли общество относиться к ней лучше?

— Очень трудно изменить мнение общества, которое сложилось в 30-х годах во времена Гулага. Прошло долгое время, система стала более открытой. Но, не смотря на это и, не смотря на то, что теперь в нашем ведомстве работают абсолютно другие люди, с другими целями и задачами, с другими методами, мнение о нас с тех страшных годов не особо изменилось. Чаще всего, оно однобокое и субъективное. Но мы работаем над этим, сотрудничаем с Общественно-наблюдательной комиссией, правозащитниками, журналистами, система становится более прозрачной. В будущем, я надеюсь, общество не будет столь негативно реагировать на уголовно-исполнительную систему. Ведь мы все стремимся к одной цели: чтобы осужденные отбывали срок наказания в нормальных условиях и выходили на свободу полноценными людьми.

— Как Вы думаете, почему возникают волнения осужденных в исправительных учреждениях?

— О волнениях, нарушениях прав осужденных сложно дать однозначный ответ. Я всегда говорил и буду говорить, что для того, чтобы у осужденных не было причин устраивать волнения, надо постараться создать им такие условия, чтобы у них было меньше желания противодействовать администрации. У всего есть мотивация и причина. Для нас же стоит задача, чтобы этих негативных причин было меньше, и тогда будет меньше злости, меньше раздражения, меньше жалоб. Также, кстати, с подачи правозащитников не будет негативных публикаций в СМИ.

— В конце февраля в Москве прошла итоговая коллегия, на которую съехались руководители УИС со всей России. Вы тоже там были. Расскажите, в какой атмосфере она прошла, какие были поставлены задачи?

— Были подведены итоги за прошедший год и поставлены задачи на текущий: не допустить преступлений, побегов, нарушений прав человека. В целом, коллегия прошла в рабочей обстановке. Рассматривались недостатки работы, обсуждались способы их устранения, обговаривалась дальнейшая работа: повышение уровня производства, режим, охрана, бытовые условия осужденных, лечение. Кстати, по медицинскому обеспечению. Мы сейчас заключаем новые договора с лечебными учреждениями Мурманской области. Теперь мы будем оплачивать все консультации и лечение наших осужденных в областных и городских медучреждениях. На это выделяется большая сумма денег. Это делается с целью улучшения качества оказываемой медицинской помощи осужденным. Также в январе вступило в  силу постановление Правительства РФ, согласно которому специалисты гражданского здравоохранения должны при необходимости выезжать к пациенту в места отбывания наказания.

Беседовала 
 Юлия МАРТЫНОВА, «Преступление и наказание», №1\641 МАРТ, 2013   

По разным оценкам, от трети до половины бездомных в России потеряли жилище в результате тюремного заключения. Напомню, что до середины 90-х годов действовал закон, согласно которому каждый осужденный больше чем на шесть месяцев автоматически выписывался с места жительства. В 1995 году закон был отменен, однако среди бездомных еще очень много тех, кто попал в тюрьму еще до этого времени и вместе со свободой потерял жилье. Правда, по мнению юристов, осужденные до 1995 года вправе требовать возврата своей жилплощади через суд. Но представить себе, чтобы лишенный минимальных средств существования, голодный, часто едва одетый человек отстаивал в судах и инстанциях свои права на квартиру, конечно, очень трудно...

В прошлом 2012 году Натальей Соловьевой, волонтером мурманской благотворительной организации «Улица», была выпущена брошюра «Социально-психологическое исследование личности бездомного и организация  психологической помощи лицам без определенного места жительства», изданная в рамках программы «Оказание помощи лицам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации в целях улучшения их качества жизни, защиты их интересов, прав и свобод». В рамках данного исследования особое внимание отводится изучению личности бездомных, а целью данной работы стала разработка программы психологической помощи лицам без определенного места жительства.

Почему описание и выдержки из данной работы появилось на страницах нашей газеты? Ответ прост: согласно исследованию волонтера, 33,3% опрошенных бездомных на улицах Мурманской области имеют судимость, более 14% причинами своей бездомности называют отбывание наказания в местах лишения свободы. То есть, другими словами, аудитория читателей газеты «Преступление и наказание» при плохих жизненных обстоятельствах вполне может после освобождения оказаться без крова на улицах Мурманска.

 «Социально-экономические, политические изменения в России повлекли за собой ряд изменений, как положительной, так и отрицательной направленности, — пишет Наталья Соловьева в своем исследовании. — В связи с переходом к новым формам экономических взаимоотношений произошло глобальное расслоение общества: с одной стороны, появился класс олигархов, обладающих большими материальными ресурсами, с другой – люди, не имеющие ничего. Данный факт обусловил различные социальные проблемы, одной из которых является бездомность».

Автор отмечает, что на сегодняшний день большинство работ, посвященных проблеме бездомности, носят чисто социологический характер. Личность же самих бездомных в большинстве случаев исследованиями не затронута. Поэтому авторы брошюры решили «нарисовать» социологический портрет бездомного и устроили для людей, находящихся «на дне», опрос.

Какой ты, человек без дома?

Справка 

Бездомный, согласно данным межрегионального исследования, это гражданин Российской Федерации, не имеющий права собственности или права пользования на жилое помещение, а также не имеющий регистрации по месту жительства или месту пребывания. Они делятся на две группы: «придонный слой» (видимая бездомность) – люди, живущие в подвалах, на чердаках, в неприспособленных помещениях и т.д.; «латентные бездомные» (скрытая  бездомность) – люди, снимающие жилье, живущие у знакомых, в приютах и т.д.

Итак, что же у них получилось? Как выглядит человек, находящийся на самом «дне»?

Как показали итоги исследования, в составе респондентов преобладают мужчины (87,5 %, в возрасте 40 — 50 лет (39,5 %. Однако, по словам Натальи Соловьевой, в последнее время наблюдается устойчивая тенденция к росту числа бездомных из более молодой возрастной группы от 20 — 40 лет: бывшие воспитанники детских домов,  лица, освободившиеся из мест лишения свободы, психически нездоровые люди.

 — 39% опрошенных бездомных имеют среднее образование, на втором месте (35,5 % – средне специальное, — говорит Наталья Леонидовна. —  На улице живут даже люди с высшим образованием. В ходе проведения анкетирования было выявлено, что в среде бездомных преобладают в основном рабочие специальности, были названы следующие: токарь, моторист, сварщик, матрос, водитель, машинист, кузнец, плотник,  из сферы обслуживания (бармен, продавец, фармацевт), радиотехник. Профессиональное прошлое большинства респондентов связанно с современными отраслями промышленности  нашего региона. По своему семейному положению большинство бездомных – одинокие люди. Многие имеют родственников, но частота контактов невысока и носит эпизодический характер, некоторые не поддерживают никаких отношений с оставшимися в живых родственниками. По результатам опроса среди бездомных не оказалось респондентов, состоящих в браке.

Возможно, кто-то узнает себя в этом описании и задумается. Возможно, кому-то эта статья поможет не оказаться на улице, поможет изменить свою жизнь и начать думать о будущем… Для начала нужно только захотеть, а помощь смогут оказать неравнодушные люди.

«В настоящее время в Мурманске главной причиной бездомности являются семейные проблемы, в основном это уход мужчины после развода из семьи. Второй по значимости стоит проблема потери жилья из-за недобросовестных сделок с недвижимостью, (пьющие одинокие люди с жильем оказывается уязвимой мишенью  для разного рода мошенников), на третьем месте стоят бывшие заключенные, которые потеряли жилье во время нахождения в  местах лишения свободы. Важно обратить внимание на то, что, общаясь с респондентами, ни один не указывал на бездомность, как на свой личный выбор».

Помощь на высоком уровне 

С целью социальной адаптации бывших осужденных, создания условий для возвращения их к нормальной жизни, трудоустройства лиц, освободившихся из мест лишения свободы, укрепления законности и правопорядка на территории Мурманской области действует подпрограмма «Оказание помощи лицам, отбывшим наказание в виде лишения свободы, и содействие их социальной реабилитации в Мурманской области» в рамках долгосрочной целевой программы «Профилактика правонарушений, обеспечение безопасности населения и выполнение мероприятий гражданской обороны в Мурманской области» на 2012-2014 годы. В прошлом году на реализацию мероприятий этой программы было выделено областным бюджетом более 4 миллионов рублей. На эти деньги была оказана материальная помощь 2672 лицам без определенного места жительства и лицам, освободившимся из мест лишения свободы (горячее питание, продуктовые наборы, наборы средств санитарии и гигиены, оформление документов, удостоверяющих личность, оплата медицинского осмотра при трудоустройстве, оплата услуг общих отделений бань, проведение санобработки, выдача одежды и обуви б/у). Кроме того, 24 гражданам из числа освободившихся из мест лишения свободы оказана помощь в проведении ремонтных работ в жилых помещениях, 24 гражданам после освобождения были оказаны бесплатные юридические услуги, 5 человек получили выездные консультации по социальным вопросам.

В настоящее время действие подпрограммы продлено на 2013-2015 годы. На реализацию мероприятий по социальной поддержке граждан, освободившихся из мест лишения свободы, в нынешнем году предусмотрено около 5 миллионов рублей.

— Одной из существующих проблем по социальной адаптации лиц, освободившихся из мест лишения свободы в Мурманской области, является отсутствие действующего Центра социальной реабилитации, — говорит начальник отдела воспитательной работы с осужденными УФСИН Борис Чернов. – В сентябре 2011 года принято решение построить социальную гостиницу  в городе Мурманске для лиц без определенного места жительства и лиц, освободившихся из мест лишения свободы. На эти цели выделено 7 миллионов рублей.

В течение 2012 года в Центры занятости населения Мурманской области обратилось 536 человек, освобожденных из мест лишения свободы. В результате проведенной работы трудоустроено 154 человека, 6 человек приняли участие в оплачиваемых общественных работах. 22 человека приступили к профессиональному обучению по профессиям: изготовитель пищевых полуфабрикатов, монтажник, оператор ЭВМ, составитель поездов, электромонтер, электрогазосварщик. Кроме того, 155 человек получили услуги по профориентации, 41 человек – по психологической поддержке.

— С целью оказания помощи осужденным в трудовом и бытовом устройстве после освобождения, а также решения их социальных проблем УФСИН налажено тесное взаимодействие с общественными организациями и традиционными религиозными конфессиями Мурманской области, — добавляет Борис Константинович. — В настоящее время действуют соглашения о сотрудничестве с Мурманской и Мончегорской епархией Русской Православной Церкви, а также благотворительной организацией «Надежда и Свобода осужденных».

В прошлом году 15 осужденных после освобождения из мест лишения свободы получили возможность временного проживания в подворье Трифонов Печенгского Монастыря, а также в доме ночного пребывания, организованного представителями организации «Надежда и Свобода осужденных».

От автора

Побывав ТАМ, жизнь многих делится на «до» и «после». От этого места, как и от сумы, стараются не зарекаться, но при этом от попадания «за колючку» не застрахован никто… Автор брошюры Наталья Соловьева попыталась понять, почему  человек, вроде бы и искупивший свою вину, отбыв срок в колонии, не может вернуться ни к нормальной жизни, ни в семью. В свою очередь специалисты воспитательных отделов исправительных учреждений Мурманской области уверены, что для некоторых отбывание в местах лишения свободы  является «началом конца» или хождением «по кругу», а для кого-то — мощным стимулом для развития и более чем достойного существования.

— Программа ресоциализации человека попавшего в трудную жизненную ситуацию – это комплексная многоуровневая система, — говорит Наталья Соловьева. — Сюда входят социально-психологическое сопровождение, оказание медицинской помощи и материальная поддержка, реабилитация и дальнейшая адаптация личности в обществе. Если у человека есть желание вернуться к полноценной жизни, то он может обратиться в одну из нижеперечисленных организаций за помощью, поддержкой или хотя бы советом.

Юлия МАРТЫНОВА,

«Преступление и наказание», №1\641 МАРТ, 2013 

Про такие случаи говорят, мол, были они еще при царе Горохе. В Советском Союзе в одной из исправительных колоний отбывал наказание талантливый художник. То ли шутки ради, то ли с умыслом злым решил он свой талант применить — взял клочок бумаги, набор цветных карандашей и изобразил денежную купюру. По номиналу небольшую — всего-то червонец. Да так натурально изобразил, что по сей день осужденным запрещено пользоваться цветными карандашами.

Эту историю рассказал младший инспектор отдела безопасности по проведению длительных и краткосрочных свиданий и приема-выдачи посылок, передач и бандеролей Виталий Хоменчук. Встретились мы с ним на территории исправительной колонии особого режима № 16, что находится на окраине поселка Мурмаши. Небольшой деревянный домик прямо за шлагбаумом — сюда друзья и родственники осужденных приходят с гостинцами для сидельцев. Передать напрямую нельзя — из-за нередких случаев контрабанды досматриваются абсолютно все посылки и передачи.

Как говорится, осужденные сами себе проблемы создают — не просили бы у родственников наркотики, спиртное и средства мобильной связи, и не пришлось бы ковыряться в их еде и вещах.

Почему проблемы? Некоторые продукты, прошедшие такую проверку, мягко скажем, теряют товарный вид. Не говоря о заявленном производителем сроке годности. Например, попросил осужденный у матери тушенку или другие продукты в жестяных банках, а получил вскрытую тару с перетертым в фарш содержимым. Неприятно, не так ли? С другой стороны, по-другому нельзя — мало ли что может быть укрыто под запаянной наглухо крышкой!

— Пару лет назад одному из осужденных друг пытался передать несколько банок с печенью трески, — вспоминает Виталий Васильевич. — На такие упаковки мы обращаем особое внимание, так как при желании всегда можно найти человека, который за отдельную плату на заводе закатает туда все что угодно. И мобильные телефоны из таких доставали, и наркотики, лежащие прямо внутри тушеного мяса. В данном случае в банках мы обнаружили спирт.

Банальные напильники, запеченные в пироги, навсегда отошли в прошлое. Сейчас у осужденных другие запросы. Наркотики нужны лишь тем, кто их употребляет, а таковых немного, зато мобильный телефон и сим-карты хотят все.

— Сложно припомнить все тайники, откуда мы извлекали сим-карты и сотовые, — говорит младший инспектор отдела безопасности Александр Усатых. — Обувь, конфеты, одежда… Вот, смотрите, — показывает прозрачный полиэтиленовый пакет с чаем. — Чтобы скрыть контрабанду, сим-карту кладут на дно пакета и лишь после этого засыпают чаем. Уж не знаю, как это происходит, но при тряске сим-карта все равно оказывается наверху и легко заметна. — Инспектор трясет пакет, перемешивает, прощупывает пальцами и выносит свой вердикт: — Этот чист.

То же самое с какао, кофе, крупами… Рассыпчатые вещества не скрывают ничего. Возможно, из-за различий в плотности и размерах объекта, который злоумышленники пытаются в них спрятать.

— Во время проверки мы в первую очередь обращаем внимание на целостность упаковки или самого продукта. Вот, например, песочное печенье. Осматриваем — все в порядке. А вот карамель с начинкой — некоторые конфеты изначально с повреждениями. Смотрим внутрь — вместо начинки запросто могут быть наркотики или та же самая сим-карта.

Вот передачку принес сын одного из сидельцев. Помимо продуктов он положил в пакеты два сканворда, шариковые ручки и две тетради. В одной из тетрадей на первой странице он оставил послание для своего отца. Что именно там было сказано — неизвестно. Да и не имеет особого значения, поскольку это нарушение, и инспектор сразу вырвал исписанный листок и отдал его парню: для личных посланий существуют письма. Их количество, в отличие от свиданий, посылок и передач, режим никак не регламентирует — хоть каждый день пиши. А значит, записки передавать нет нужды.

Еще немного о запретах. Помимо цветных карандашей, о которых уже говорилось, запрещено передавать, как ни странно на первый взгляд, туалетную бумагу. Это правило возникло не на пустом месте — среди 54 метров, завернутых в рулон, можно спрятать не то что сим-карты, но и немалое количество наркотиков. Поэтому сотрудники ФСИН рекомендуют покупать бумажные салфетки.

— Нередко в посылках и передачах мы находим зубные щетки, пасты, куски мыла… Вещи эти, безусловно, нужные, и ни в коем случае мы их не изымаем. Да вот только с тех пор, когда осужденного в исправительном учреждении ожидали только нары да матрац с клещами, много воды утекло. Сейчас они обеспечены всем необходимым. Лучше положить еще одну пару носков или варежек, — продолжает Александр Николаевич, осматривая следующий пакет. — Главное, не пытаться вшить в одежду запрещенные вещи. Большинство контрабанды мы находим прямо здесь, так сказать, при отправителе. Для этого есть металлодетектор, от которого не утаить даже булавку. Ну а если нам наркотики на глаза не попадутся, то во время следующей проверки, уже в колонии, их обязательно учует четвероногий товарищ, будь то сверток или пропитанный какой-нибудь отравой носовой платок.

Спаниель по кличке Джони в домике за шлагбаумом бывает редко — чтобы не смущать родственников тем, что собака присутствует при досмотре продуктов. Однако в случае с одеждой без него редко можно обойтись. Если же поступает оперативная информация о возможном проносе на территорию учреждения наркотических средств, то и еду обнюхать не возбраняется. Через закатанную банку, конечно, ничего не учуять даже собаке, однако все остальные уловки для Джони не помеха.

Избежать всех этих проверок, как ни странно, достаточно просто. При каждой исправительной колонии вне зависимости от режима содержания работает магазин — в нем можно найти все необходимое, даже сладости с деликатесами. Достаточно выбрать товары и оплатить их. Цены не отличаются от средних по области.

Продукты доставят получателю в идеальном состоянии, с неповрежденной упаковкой и приятным внешним видом. Не говоря о том, что таким образом можно сохранить заявленный производителем срок годности, а не съедать все полученное разом.

Кстати, личное присутствие друга или родственника при отоваривании в магазине необязательно. У осужденных есть счет в банке, на который можно удаленно переводить деньги. Вот только потратить позволяется не больше тысячи рублей в месяц. Исключение для работающих осужденных — им позволяется покупать хоть на всю зарплату. Да вот только таковых немного: в 16-й колонии процентов 15. Для остальных — либо вскрытые консервы, либо лимит в тысячу рублей.

Алексей ОСЕТРОВ.

Опубликовано: «Мурманский вестник» от 22.02.2013

Осужденные женщины из оленегорской колонии-поселения №24 выступили на Рождественском празднике, который был организован администрацией исправительного учреждения в ГОБОУ «Оленегорской специальной (коррекционной) общеобразовательной школе-интернате для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей».

18 женщин-поселенок во главе с начальником отряда Александром Пискуновым приготовили для коллектива школы-интерната и их воспитанников Новогоднюю постановку под названием «Старая сказка на новый лад». По сценарию на праздник пришли Дед Мороз и Снегурочка, чтобы  поздравить детишек с Новым 2013 годом, но коварная Баба Яга решила расстроить планы новогодних волшебников и показать свою сказку. Главными героями постановки стали  труженик Буратино со своей несчастливой судьбой, лиса Алиса с котом Базилио, Пьеро, Артамон и Мальвина, Чиновник, серый волк и гномы. Не смотря на все напасти, добро победило зло, и радости положительных героев сказки не было предела!

— Вторым сюрпризом для воспитанников интерната стал танцевальный номер «Фристайл», — рассказывает начальник психологической лаборатории КП-24 Татьяна Пискунова. — Зрителям очень понравились выступления наших артистов, в зале царила тёплая дружеская атмосфера праздника.

Осужденные поздравили гостеприимных хозяев и подарили подарки, сделанные своими руками: букет роз, выполненный в технике бисероплетения, который пришёлся по душе коллективу педагогов интерната, мягкую игрушку Мишку (ее детишки младшей группы не выпускали из рук весь вечер) и открытку, изготовленную в технике ручной работы скрапбукинга, в которой сотрудники и осужденные ФКУ КП-24 оставили свои искренние поздравления и пожелания  о дальнейшем сотрудничестве.

Но и воспитанники оленегорской школы-интерната не отпустили гостей без подарков. Они презентовали всем артистам красочные открытки, а педагоги интерната вручили благодарности администрации ФКУ КП-24 и сотрудникам, принимавшим непосредственное участие в подготовке и организации мероприятия и, конечно же, коллективу осужденных. Также ребята школы-интерната подготовили ответное выступление своих солистов и танцевальных коллективов. Особенно трогательным, по словам присутствующих, был номер детей младшей группы «Танец Телепузиков». Ну а после были сделаны фотографии на память.

— Основными целями и задачами данного мероприятия стали эстетическое, нравственное и духовное воспитание осужденных, – прокомментировала Татьяна Пискунова. – Также преследовались цели развития сплоченности коллектива женского отряда за время подготовки к мероприятию, формирование навыков бесконфликтного поведения, развитие коммуникативных способностей, творческого потенциала личности осужденных, поддержка их положительной инициативы. Участие в подобных мероприятиях создают условия для проявления осужденными женщинами отзывчивости и заботы о детях-сиротах, стимулирование к выражению материнских чувств, формирование ответственного поведения по отношению к своим собственным детям и заинтересованности в их дальнейшей судьбе.

Стоит добавить, что это уже не первая встреча детей-сирот и осужденных из КП-24. Так, в прошлом году поселенцы показывали воспитанникам интерната театральную постановку о вреде наркотиков. Это происходило в рамках Всероссийской акции «Декада SOS».

Кстати, уже сейчас осужденные готовят очередной подарок малышам на 8 марта.  

 Пресс-служба УФСИН

В Мурманской области за 11 месяцев 2012 года удовлетворено 42% об условно-досрочном освобождении. Много это или мало? Прокомментировать положение дел с условно-досрочным освобождением мы попросили полковника внутренней службы в отставке Константина Эдуардовича Гусева, более 30 лет прослужившего в уголовно-исполнительной системе и хорошо знающего эту проблему.

Свободен!

Не вдаваясь глубоко в дебри истории, давайте все-таки вспомним, как обстояли дела с УДО десять лет назад. Вот статистические данные по Мурманской области: в 2001 году освободились условно-досрочно 2900 человек, в 2002г. – 2800, в 2003г. – 2300. То есть 95% (!) осужденных освобождались условно-досрочно и лишь 5% — в связи с окончанием срока наказания. Связано это, в первую очередь, с тем, что к концу 90-х – началу 2000-х годов в России в местах лишения свободы находилось порядка 1 миллиона 200 тысяч осужденных, больше, чем во всем Советском Союзе к моменту его распада. Уголовно-исполнительная система финансировалась не более чем на 40% от ее потребностей, не хватало буквально всего – продуктов питания, медикаментов, топлива. Спальных мест, и тех не хватало, особенно в СИЗО, где люди вынуждены были спать в три смены. Из этой ситуации надо было как-то выходить, в том числе и путем более широкого применения условно-досрочного освобождения. Суду и администрации колоний для УДО достаточно стало двух критериев: установленный законом срок отбыл? Действующих взысканий не имеешь? Свободен!

В итоге к 2004 году ситуация в местах лишения свободы стабилизировалась, заметно увеличилось финансирование из государственного бюджета, СИЗО и колонии перестали напоминать переполненный автобус в час «пик». A подход к УДО, в первую очередь в головах осужденных, оставался прежним. Ведь к хорошему привыкают быстро. За эти годы многие успели по 2-3 раза условно-досрочно освободиться и решили, что это в порядке вещей. И делать-то особо ничего не надо – сиди на койке, смотри телевизор и жди, когда УДО само тебе в руки с неба упадет.

А тут еще забило тревогу МВД: резко пошла в гору рецидивная преступность. Как говорил Доцент из « Джентльменов удачи»: «Украл, выпил, в тюрьму — романтика!». Легкость досрочного освобождения породила у многих чувство безнаказанности, сроки лишения свободы в умах быстро пересчитывались применительно к УДО и казались совсем не страшными.

Отказывали, отказывали…

Когда в 2007 году подход судей к УДО резко изменился: количество удовлетворенных ходатайств снизилось в 3-4 раза. Для осужденных это стало настоящим шоком! Да и администрация колоний не сразу перестроилась, мол, мы ходатайствуем, а суды отказывают.

Отказывали по различным основаниям – «тяжкая статья», «большой срок», «были взыскания», «ранее уже освобождался по УДО» и так далее. Отказывали, к сожалению, даже лицам, осужденным за преступления, совершенные по неосторожности. При посещении колоний все вопросы сводились к одному: «Проблема с УДО!». Особенно это касалось ревденской ИК-23….

Позже было проведено координационное совещание руководителей областного суда, областной прокуратуры и УФСИН. Позиция суда была определена довольно жестко: для различных категорий осужденных разный подход к вопросу УДО. Иными словами, если впервые осужденные за преступления небольшой и средней тяжести могут рассчитывать на достаточно лояльное к себе отношение,  то  ходатайства об УДО лиц, осужденных за особо тяжкие преступления, особенно в отношении несовершеннолетних, распространение наркотиков в крупных размерах, умышленные убийства при отягчающих обстоятельствах будут рассматриваться очень тщательно и принципиально. Как видно из статистических данных, такое положение дел сохраняется и в настоящее время.

Индивидуальный подход

Какие же законодательные критерии определяют, кто достоин УДО, а кто нет?

В статье 79 УК РФ по этому поводу говориться следующее: «Лицо, отбывающее лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания». Более подробно об этом сказано в ч.1 ст.175 УИК РФ:  в ходатайстве об УДО «должны содержаться сведения, свидетельствующие о том, что для дальнейшего исправления осужденный не нуждается в полном отбывании наказания, поскольку он частично или полностью возместил причиненный ущерб или иным образом загладил вред, причиненный в результате преступления, раскаялся в совершенном деянии, а также могут содержаться иные сведения, свидетельствующие об исправлении осужденного».

Тем не менее, невозможно разработать и тем более законодательно закрепить универсальную схему, некий шаблон, определяющий, кто «нуждается» в дальнейшей отсидке, а кто уже «не нуждается». Ведь все осужденные разные, они отличаются друг от друга тяжестью и категорией совершенного преступления, количеством судимостей, возрастом, здоровьем и еще десятками критериев.

21 апреля 2009 г. вступило в силу постановление Пленума Верховного суда РФ № 8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания и замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания». Основной идеей, заложенной в этом документе, является обязанность суда обеспечить индивидуальный подход к каждому осужденному. В частности, в постановлении говорится о том, что не могут служить основаниями для отказа в УДО наличие прежних судимостей, непризнание вины, кратковременность нахождения в колонии, предыдущие УДО, наличие взысканий, непогашенный по независящим от осужденного причинам иск, отсутствие гарантий трудового и бытового устройства, большой не отбытый срок и иные, не указанные в законе, основания.

В то же время, фактическое отбытие осужденным предусмотренной законом части срока наказания и отсутствие у него взысканий не может служить безусловным основанием для условно-досрочного освобождения. Суд обязан учитывать в совокупности все данные о его личности. 

Легко ли?

УДО – не только поощрение за хорошее поведение в колонии.  Это, в первую очередь, принятие судом от имени государства решения о том, что осужденный более не опасен для общества, что преступлений он впредь совершать не будет.

Легко ли принимать такие решения в отношении неоднократно судимых или совершивших особо тяжкие преступления?

Потому-то и процент отказов в УДО в колониях особого и строгого режимов был и будет выше, чем на общем режиме или в колонии-поселении. Думаю, что рассматривая материалы об УДО, судья вольно или невольно оценивает весь жизненный путь осужденного, его прежние судимости, тяжесть преступления, освобождался ли он ранее по УДО или амнистии, а не только поведение в местах лишения свободы. Но, так как в соответствии с постановлением Пленума Верховного суда эти факторы не могут являться основаниями для отказа в УДО, то причинами для отказа являются «нестабильное поведение за весь срок наказания», «малое количество поощрений», «неустойчивая психологическая характеристика» и так далее.

Вообще, с моей точки зрения, условно-досрочное освобождение похоже на получение кредита в банке. Человек получает свободу, но при этом берет на себя обязательства – не совершать новых умышленных преступлений, не нарушать общественный порядок, исполнять обязанности, возложенные судом (являться на регистрацию, трудоустроиться, пройти курс лечения от наркомании или алкоголизма и т.д.). Если же он эти обязательства не исполняет и вновь оказывается за решеткой, то и получение от государства нового кредита доверия в виде УДО для него будет гораздо труднее, чем в первый раз.

Еще один аспект проблемы УДО

Кто должен убеждать суд в том, что для своего исправления осужденный не нуждается в дальнейшем отбывании наказания? Администрация колонии вместе с прокурором? Наверное, и они тоже… Но в первую очередь это необходимо делать самому осужденному или его адвокату, или иному законному представителю. Стандартные фразы в ходатайстве об УДО — «добросовестно отношусь к труду», «не имею нарушений режима» — на положительное решение суда давно уже не оказывают влияния. В соответствии с законом, отвечает на это суд, каждый осужденный обязан трудиться и не нарушать режим, исполнение своих обязанностей – не основание для УДО. И логика в этом утверждении есть.

А вот если осужденный, к примеру, перевел деньги в фонд помощи пострадавшим от стихийного бедствия или на лечение ребенка, в детское учреждение или на строительство храма и этот факт отражен в его ходатайстве и  характеристике, то данное обстоятельство, возможно, и послужит основанием для принятия судом положительного решения.

Все ли знают?

Кроме того, в ст.79 УК РФ говориться не только об УДО, но и о замене неотбытой части наказания более мягким наказанием. Этот вид досрочного освобождения из мест лишения свободы почему-то применяется очень редко. Сразу уточню, что перевод в колонию-поселение заменой наказания более мягким не является, в поселении тоже отбывают лишение свободы. Более мягкие виды наказаний – штраф, исправительные работы, ограничение свободы. Следует иметь в виду, что по закону исправительные работы назначаются на срок не более двух лет,  ограничение свободы – не более четырех лет, поэтому, если до конца срока остается больше, то вопрос  замены наказания более мягким положительно решен не будет.

Почему осужденные редко обращаются в суд с такими ходатайствами? Возможно, потому, что УДО как-то приятней: освободился и все. А тут — надо становиться на учет в уголовно-исполнительную инспекцию и отбывать хоть и не лишение свободы, но все же наказание. Возможно, потому, что в ч.3 ст.175 УИК РФ говориться о том, что для замены наказания более мягким администрация колонии должна вносить в суд соответствующее представление. И не все знают, что Верховный суд уже давно разрешил осужденным обращаться в суды с подобными ходатайствами самостоятельно, без представлений администрации.

Думаю, что если осужденный будет просить суд освободить его не просто на все четыре стороны, т.е. по УДО, а с постановкой на учет и надзор уголовно-исполнительной инспекции, то такое ходатайство удовлетворят быстрее. Кстати, в соответствии с законом, отказ суда в УДО не препятствует направлению ходатайства о замене наказания более мягким, не дожидаясь 6 месяцев со дня отказа.

Подводя итоги, положение дел с УДО в Мурманской области я бы оценил в целом как вполне нормальное. Хотя, конечно, отдельные отказы судов вызывают недоумение. Но, повторю еще раз, условно-досрочное освобождение – это право суда, а не обязанность.

Справка

В конце сентября 2012 года в Федеральной службе исполнения наказаний прошла пресс-конференция, посвященная вопросам условно-досрочного освобождения из мест лишения свободы.

Прозвучали следующие цифры: за 9 месяцев 2012 года в местах лишения свободы в России находилось в среднем около 700 тысяч человек, из них освобождено условно-досрочно 42 тысячи (35,8 % от имеющих право на УДО). Кроме того, ФСИН России планирует выйти с законодательной инициативой о рассмотрении вопросов УДО судом присяжных заседателей, а не судьей единолично, как в настоящее время. Связано это с тем, что судьи далеко не всегда соглашаются с мнением администрации колоний и отклоняют ходатайства положительно характеризующихся осужденных, встречаются также случаи освобождения лиц, которых сотрудники характеризовали отрицательно.

А как обстоят дела с условно-досрочным освобождением в исправительных учреждениях Мурманской области, в какой степени учитывают мнение администрации мурманские суды?

— Всего за 11 месяцев 2012 года обратились с ходатайствами 1160 осужденных, — говорит начальник отдела воспитательной работы с осужденными Борис Чернов. — Следует отметить, что из них администрацией исправительных учреждений положительно характеризовались 728 человек (65% ). Освобождено условно-досрочно 488 человек, или 42% от подавших ходатайства. Это в целом по области. 

Непосредственно в исправительных учреждениях статистические данные выглядят следующим образом: из ИК-16 условно-досрочно освобождено 23 человека, из ИК-17 – 71, из ИК-18 – 126, из ИК-20 – 136, из ИК-23 – 44, из КП-24 – 70, из СИЗО №1 – 10, из СИЗО №2 -  8.

Очевидно, что эти цифры зависят от многих факторов, но в первую очередь – от вида режима исправительного учреждения. В колонии–поселении судом удовлетворено 74% поданных ходатайств, в ИК-20 – 60%. Это и понятно, так как в этих колониях отбывают наказание лица,  осужденные за преступления небольшой и средней тяжести либо осужденные впервые. К условно-досрочному освобождению из колоний строгого режима суды подходят более жестко – в ИК-17 и ИК-23 отклонено три четверти поданных ходатайств, в ИК-18 – почти две трети. В целом, я считаю, мурманские суды принимают по данному вопросу достаточно взвешенные и объективные решения, хотя, конечно, бывают и отдельные исключения.

Пресс-служба УФСИН

Есть такая притча… Маленькая девочка бегала по берегу моря после отлива, собирала оставшихся умирающих на берегу морских обитателей и бросала их в воду. Крохотных рыбок, звезд и медуз было настолько много, что тот, кто увидел девчушку за этим занятием, спросил ее: «Зачем ты это делаешь, малыш? Посмотри, сколько их! Ты все равно не сможешь спасти их всех …» На что ребенок поднял с песка задыхающегося малька, сказала: «А вот этого – смогу!» и бросила его в море.

Цель неравнодушных людей, в идеале, конечно, спасти, всех. Но начинать надо в малого, начинать надо хотя бы с одной маленькой рыбешки… Говорят, мир не без добрых людей. А еще говорят, что добро всегда побеждает зло… А это значит, что пока на свете есть люди, у которых бьется в груди горячее неравнодушное сердце, ненависть и ожесточение никогда не завоюют наш мир.

 История первая.

«Пусть мама увидит, пусть мама найдет…»

 Жил на свете, а, точнее, в Москве парень. Семья у него была очень большая: отец, мать, брат и три сестры. Но так получилось, что родители развелись, и мама вместе с тремя младшими детьми уехала от обиды аж на Крайний Север. Старшие сестра и брат вскоре озябли в холодном Мурманске и сбежали к бабушке в Кострому, а Кирилл с мамой остались коротать дни в Заполярье.

Но беда никогда не приходит одна. Мать не выдержала, вскоре начала «прикладываться к бутылке» и как говорится, сломалась… Молодой человек  стал единственным кормильцем, работал дворником, а потом был «сослан» матерью в интернат на попечение государства. Ну а там уже, с обидой на весь мир и юношеским максимализмом, молодой человек в 14 лет совершил довольно тяжелое преступление и попал на «малолетку».

Отсидев 4 года, пришел домой, но вместо радостных объятий его встретила заколоченная и опечатанная дверь.  Пришлось молодому человеку снимать угол и подрабатывать на кладбище, копая могилы. А через 5 лет … снова попал в места лишения свободы, в колонию-поселение №24 города Оленегорск Мурманской области.

Время прошло, обиды забылись, «дурь» юношеская из головы выветрилась. Теперь молодой человек очень хочет найти свою семью, уехать из Мурманска, работать и помогать родителям. Благо, долгие годы, проведенные в исправительных учреждениях, дали Кириллу специальности деревообработчика, сварщика и даже швеи-моториста…

Конечно, некоторые скажут, что подобных историй очень много: чего еще ждать от пацана, выросшего в многодетной семье, с пьющими родителями? Мол, вернется за решетку и еще не раз…

Но вот в колонии-поселении думают иначе. Многолетний опыт и отзывчивое сердце помогают сотрудникам видеть в людях положительный потенциал.

— Моя служебная деятельность в УИС началась с должности начальника отряда ИК-18, — говорит заместитель начальника КП-24 г. Оленегорска Евгений Хряпин. – В мои должностные обязанности входило обязательное ознакомление с личными делами лиц, прибывшими в учреждение.  Спустя какое-то время я начал понимать, что людей, попадающих в колонию, нельзя равнять, как говорится, под одну гребенку. Конечно, есть те, про которых говорят «матерые преступники», а бывают люди, у которых действительно «так сложилось»… Куча жизненных историй прошло через мои руки и все разные!

С тех пор я начал строить воспитательную работу с учетом человеческих характеристик осужденного. Знаете, если уделить немного больше времени изучению человека, лично пообщаться, то это в конечном итоге облегчит работу в дальнейшем. Многие сейчас действуют «вслепую»: проводят необходимый минимум воспитательных работ, раз в год изучают личное дело, раз в год аттестуют… Я же, не смотря на то, что у меня в отрядах было около 300 осужденных, изучал личность каждого. И работать мне становилось проще: я знал, для кого воспитательный процесс и беседы о добре и зле, о вреде алкоголя и табака не принесут никакой пользы, потому что он выбрал для себя путь убежденного преступника и выход на свободу воспринимает как краткосрочный отпуск; знал тех, кто попал в колонию по случайному стечению обстоятельств, кого ждут на свободе, к кому семья ездит на свидания, кого не стоит перевоспитывать, потому что человек сам осознает свое положение и стремиться исправить его в лучшую сторону; а еще я выделял категорию лиц, которые, грубо говоря, не определились. Вот именно с этими людьми я активно работал, объяснял, что даже на свободе можно рано вставать, ходить на работу, не пить, нормально питаться, а, главное, все это — не преступая закон.

Зачастую при работе с осужденными встает проблема отсутствия документов, жилья, перспективы трудоустройства. Я, используя индивидуальный подход к осужденным, мог донести до них, что если проблема «Где жить?» может и есть, то проблемы «Где работать?» нет, для этого нужно всего лишь восстановить документы и иметь необходимый опыт. И то, и другое можно получить в колонии, главное, иметь в этом заинтересованность и проявить активность. Наша задача стояла в том, чтобы научить осужденного думать самому за себя и о своем будущем. Мы же, в свою очередь, по мере необходимости помогали решить вопрос с социальным общежитием, с помощью Центра занятости пробовали подыскать работу и т.п.

Евгений Хряпин перенес свой принцип работы с осужденными и в оленегорскую колонию-поселение. Он и сейчас использует индивидуальный подход к людям, которые действительно нуждаются в его помощи. Он выискивает в личных делах «заблудшие души», которые заинтересованы в том, чтобы выйти на свободу исправившимися людьми.

— Осужденный Кирилл Р. ничем особо не отличается от остальных, если брать «сухое» личное дело, — говорит Евгений Васильевич. — Конечно, он мог быть на свободе, но так сложились обстоятельства, что он попал к нам. Сначала его «подвел» случай в интернате, где он связался с плохой компанией, потом у него прервалась связь с матерью… А потом и вообще Кирилл оказывается просто брошенным – без семьи, без квартиры. По своему складу характера этот человек ведомый, зависимый, не умеющий самолично принимать решения…От этого все его проблемы в жизни. Теперь он сидит в нашей колонии, мы восстанавливаем ему паспорт, СНИЛС, ИНН и медицинский полис. Как будут готовы  документы, трудоустроим. А пока с молодым человеком работают психологи, повышая его самооценку, развивая способность самостоятельно принимать решение и меняя в лучшую сторону его мировоззрение. Мне кажется, что у Кирилла есть все шансы через 3, 5 года выйти на свободу нормальным полноценным человеком.

Ну и, конечно, Евгению Васильевичу очень хочется помочь Кириллу найти мать. В ближайшее время вместе с сотрудниками планируется снять сюжет для того, чтобы отправить его в передачу «Жди меня». Возможно, мама осужденного также хочет найти своего сына. Не исключено, что через популярную передачу двум близким людям удастся найти друг друга…. Ведь были же уже случаи…

 История вторая.

«Иван – сирота»

Судьба помотала его по различным детским домам Заполярья: Мончегорск, Мурманск, Оленегорск, Умба… На совершеннолетие государство выделило Ивану Л. однокомнатную квартиру в Мончегорске, там же он устроился работать штукатуром-маляром. Однако полноценная взрослая жизнь длилась недолго. Сначала молодому человеку пришлось уволиться с работы из-за коллектива пьяниц, а потом и новый приятель обманом купил у него квартиру за сущие копейки – всего за 15 тысяч рублей.

«Как ушел с работы, не стало денег, и нечем было платить за «коммуналку», — вспоминает Иван. – Ну, мне и предложил друг купить мое жилище. О субсидиях и льготах я не знал, да и до сих пор не знаю…»

Всем известно, что сироты мало приспособлены к жизни вне детского дома. Они не приспособлены к элементарным вещам и, тем более, не разбираются в денежных вопросах. Там, где они жили раньше, за них все решало государство…

Три года Иван скитался по социальным общежитиям, по домам знакомых и приятелей, неофициально подрабатывал на овощной базе, а потом попал в тюрьму. Вернее, сначала Иван украл велосипед, за что «заработал» условный срок, а потом за то, что не ходил отмечаться в инспекцию, получил уже срок реальный. Сейчас молодой человек 7 месяцев отбывает срок в хозотряде СИЗО-2 города Апатиты. Ему осталось немного – всего несколько месяцев, и по освобождению Иван очень хочет начать жить заново, как с чистого листа: иметь хотя бы комнату в общежитии, работать по специальности и уже никогда не попадать в исправительные учреждения.

…Кстати, оказалось, что Иван – совсем не один на этом свете, у него есть сестра. Это выяснили воспитатели из следственного изолятора. Галя живет в Кировск в доме инвалидов, и, самое главное, она общается с родителями, которые живут в Вологде. К сожалению, адреса осужденный не знает, но ему очень бы хотелось встретиться со своей мамой…

— Ваня приехал без паспорта, — говорит инспектор ОВРсО СИЗО-2 Михаил Рыжиков. – Мы восстановили ему все документы. Параллельно мы посылали запросы в полицию Мончегорска, с просьбой выяснить, насколько законна была сделка купли-продажи Ваниной квартиры. Чтобы осужденный по освобождению не был, так сказать, выброшен на улицу, мы договорились с мончегорским Центром социальной защиты, который готов по освобождению принять Ивана, предоставить ему комнату в общежитии, обеспечить его необходимым продуктовым набором, а также поспособствовать его трудоустройству.

По словам воспитателей, люди с подобной судьбой, попадают к ним не часто. Несколько лет назад сотрудник СИЗО-2 Катя Рогач, желая помочь осужденному, которого тоже обманули с квартирой, проделала самую сложную работу: отыскала контакты социальных служб городов Мурманской области, администраций, отделов полиции и т.п. Наладила с ними контакт, переписку и взаимодействие. Сейчас такие проблемы решать уже значительно проще, как по протоптанной тропинке.

— А так, если честно, то просто чисто по-человечески жалко сирот, — говорит инспектор группы ВРсО Дмитрий Горбаль. – Они выросли без семьи, не умеют обращаться с деньгами, откладывать на будущее, на продукты на жизнь до следующей зарплаты: просто получили – потратили. Вот у Ивана есть обязанность оплачивать иск, и платит он по нему добровольно и досрочно. Но понятия о том, что по освобождению ему не на что будет жить и надо начать копить деньги, у него нет. Да, социальные службы помогут Ивану трудоустроиться. Конечно, на какую-то высокооплачиваемую работу ему рассчитывать не стоит. Но Иван человек работящий и любящий работать, поэтому тут переживать нечего – на кусок хлеба он себе заработает. Другое дело, есть вероятность того, что по освобождению, его наивностью могут снова воспользоваться криминальные элементы. Так, как получилось с квартирой…

По доброте душевной воспитатели СИЗО «подкармиливают» Ивана-сироту сахаром, конфетами и сигаретами. «Да, у него есть сестра, но она инвалид, — говорит Михаил Александрович. – Ему не понадеяться на родственников. Некому ему помочь, принести передачу».

 От автора

Сотрудники исправительных учреждений не любят слова «тюремщики». Они имеют на это право. Это их жизнь, их ежедневный труд, и им досадно пустое любопытство: «Вам, журналистам, только колючую проволоку и хочется видеть...» Между тем среди тех, кто работает в этой системе, есть серьезные, ответственные, неравнодушные и сострадающие осужденным люди. Готовя этот материал, я видела таких людей…

Говорят, человек  не машина, его нельзя исправить. Это верно. Ему можно только помочь вернуться к нормальной человеческой жизни. И ведь многие возвращаются… Я не берусь утверждать, что это заслуга исключительно работников исправительных учреждений… Хотя их работа во многом помогает осужденному вернуться к нормальной нравственной жизни.

Что есть колония? Среда исправительных учреждений — это сложнейшая смесь противоположностей и противоречий. С одной стороны, и криминальные, и духовно-нравственные характеристики осужденных оставляют, как говорится, желать лучшего. Но, с другой стороны, отнюдь не все осужденные являются какими-то законченными злодеями. Ведь источником преступления, особенно на бытовой почве, является порой трагическое стечение обстоятельств. И всегда ставить знак равенства между преступлением и человеком, наверное, было бы неправильно. Можно сказать, что колония — это одно из тех мест, где наиболее открыто и откровенно идет борьба добра со злом.

И в свете всего вышесказанного, несложно понять, что условия службы у сотрудников системы исполнения наказания совсем непростые. Основные приметы, так называемой профдеформации, выражаются в огрублении чувств, накоплении душевной усталости. А порой сотрудники колоний испытывают еще и такие стрессы, от которых по ночам спать трудно. И здесь нужен какой-то духовно-эмоциональный противовес. То самое светлое чувство, которое порождает чистосердечная некорыстная помощь людям. Мать Тереза написала при жизни: «…Ищите и находите в людях прекрасное и доброе. Это вдохновляет и нас самих, и других людей на проявление их лучших качеств».

Этими двумя историями не заканчиваются добрые дела сотрудников УИС. Многие другие, в серо-синей пятнистой форме с погонами на плечах и усталыми глазами точно знают, что человеческая среда не всегда бывает агрессивной. Они не прячутся в свою скорлупу. Их сердце всегда открыто, а душа — готова делиться…

Юлия Мартынова